«О боже, я что невнятно разговариваю? Сказала же, упражнения с силой на потом. Ну что за дуреха?»— Шэль закатила глаза и сделала смачный глоток вина. Алая капля скатилась с подбородка и, нырнув в декольте, уютно устроилась в ложбинке между аппетитных грудей Тогруты. Шэль подцепила ее подушечкой пальца и слизала. Не осознанно этот жест получился очень чувственным и развратным, хотя ни о чем таком она даже не думала.
    — Я не твоя игрушка, слышишь?
    Шэль удивленно приподняла бровь.
    -Я не собираюсь навечно хоронить себя в этих стенах! Ты — мой учитель, а не хозяйка! Владыка Ситхов даже подперла кулачком подбородок с заинтересованным видом мол «продолжай, продолжай» Но ее глаза уже недобро сощурились. Тем временем Литу понесло.
    -Но при этом ты ни черта не занимаешься моим обучением, потому что предпочитаешь пьянствовать. Я не хочу стать такой, как ты!
    Выражение лица Шэль сменилось с заинтересованного на твердое. Губы вытянулись в тонкую нить, глаза полоснули ученицу холодным огнем. Литанде могла уже в принципе и не добивать ситуацию, но она решила добить.
    -Я хочу стать повелительницей ситхов, а не торчать здесь до конца времен!
    — Выговорилась? — Холодно осведомилась Шэль. Она выдержала недолгую паузу, не сводя тяжелого взгляда со своей ученицы. Потом черты ее лицы вдруг разгладились, глазам вернулась привычная ленивая мягкость. Губы расплылись в легкой полуулыбке, Тогрута засмеялась. Но те кто знали Шэль достаточно давно поняли бы, вот сейчас действительно пора бежать. Литанде знала учительницу с детства, но бежать ей увы было некуда.
    Отзвуки бархатистого смеха Тогруты ползли из темных углов просторных покоев как хищные звери.
    — Оооо... детка. — Протянула Шель сахарным голосом откидываясь на подушки. — Ты не хочешь быть как я? То есть ты не хочешь уметь делать вот так?
    Она ничего не сделала, но в следующий миг Литанде взмыла в воздух и повисла под потолком. Раздался сдавленный крик, невидимая сила обрушилась на тело девушки. Ее ломало так, словно она попала в руки тройки невидимых амбалов-борцов. Спина Литанде то выгибалась дугой до такой степени, что позвоночник начинало невыносимо ломить. То ее скручивало в комок так, словно невидимые руки хотели скомкать ее и выбросить как черновой лист бумаги. Ноги и руки девушки при этом безжалостно заламывало и выкручивало. Висеть на дыбе и то было бы менее болезненно.
    Шэль следила за тем, чтобы не перестараться и не порвать суставы девчонки, но хруст все равно стоял такой, словно Литу пропускали через мясорубку.
    — Какая же ты дура,— Разочарованно, но без всякой агрессии отметила Шэль, пригубив еще вина. — По твоему быть владыкой ситхов, это значит бегать под вражеским огнем и размахивать световым мечом. Быть Лордом Ситхов это значит управлять силой. Быть властелином этой энергии, тогда тебе уже не будет нужно никакое оружие. И это то, чему я тебя пытаюсь научить. Ты понимаешь меня? — Шэль сжала ученицу еще сильнее, но ответом быль только жалобный бессвязный стон. В таком состоянии даже кричать нормально было невозможно, хоть и бедняжке наверняка очень хотелось, особенно сейчас, когда ее руки заломало так, что слезы сами собой брызнули из глаз.
    Тогрута не совершала никаких пасов руками, это было не обязательно. Выбросы силы сопровождают жестами для лучшей концентрации. Человеку всегда нужно визуализировать то, что он не видит, чтобы лучше этим управлять. На деле сила не привязана ни к рукам, ни к ногам, ни вообще к телу. Шэль это прекрасно знала и уже давно начала применять силу, не подавая виду окружающим.
    — Ты начинаешь разочаровывать меня, Танда. Я иногда думаю, может зря я с тобой столько вожусь. — Тогрута спокойно рассуждала вслух, задумчиво смотря куда-то перед собой, и водила кончиком пальца по кромке своего бокала.
    Литанду перестало выкручивать, вместо этого она зависла в воздухе горизонтально. Передышка длилась буквально несколько секунд, затем невидимая сила начала растягивать непослушную ученицу. Лита пыталась напрячься, но это было бесполезно. Руки и ноги тянуло в стороны так, что мышцы казалось вот-вот порвутся, на коже кое-где начали проступать красные пятна, последствие полопавшихся от напряжения сосудов. И только когда Литанде пронзительно и испуганно закричала, Шэль позволила ее изломанному телу рухнуть на пол.
    — Наверное я слишком много тебе позволяю. Как считаешь? — Поинтересовалась Шэль у своей ученицы, которая, ловя ртом воздух, пыталась восстановить отшибленное дыхание. — Я понимаю, ты наверное считаешь себя слишком взрослой, готовой отправится на войну, и сражаться там рядом с любимым Варнасом.
    Да, да... Шэль прекрасно знала перед чьей галограммой ее ученица ласкает себя ночи на пролет. Она вообще знала ее как свои пять пальцев. В этом наверное и заключается счастье и проклятие материнства. Смотреть на Литанду это было тоже самое что стоять перед зеркалом в прошлое. Да, конечно Шэль ее не рожала в муках, не носила под сердцем и не прикладывала к груди, но это только добавляло баллов Танде в глазах Тогруты. В остальном она растила ее так, как растила бы собственную дочь. Но по иронии наши пороки, которые мы считаем безобидными и милыми, в наших детях смотрятся как нечто запретное и не допустимое.
    Из кучи разбитых дроидов повинуясь воли Шэль вылетели два обрывка каких-то проводов и метнувшись к лежащей на полу девчонке обвили ее лодыжки и запястья, скрепив руки за спиной. Импровизированные оковы закручивались, впиваясь в кожу до тех пор, пока Литанде жалобно не застонала.
    Тогрута нехотя поднялась на ноги и грациозно подошла к поверженной ученице. Она наклонилась и погладила ее по спутанным волосам.
    — Ну зачем ты так себя ведешь? — Почти ласково осведомилась мастер. — Ты ведь знаешь, я не люблю на тебя злиться.
    Намотав волосы Литы на руку, Тогрута бесцеремонно поволокла ее извивающееся тело к кровати.
    — А ты знаешь, что твой обожаемый лорд Варнас несколько... больше чем скажем тот же Нэвин. — Шэль уселась на край своего ложа и с помощью силы устроила горе ученицу у себя на коленях животом вниз. Пальцы Тогруты отодвинули в сторону полупрозрачную ткань трусиков и принялись за работу. Несмотря на боль, Литанде тут же взмокла и начала прерывисто сопеть. Шэль знала ее тело не хуже своего, поэтому на то, чтобы заставить девушку испытать верх наслаждения ей потребовалась какая-то минута. Танда обмякла. — Ты знаешь, а я подготовлю тебя к встрече с мужчиной мечты. Чтобы ты потом не упрекала меня в том, что я плохой мастер. — Невинно пропела Тогрута и мысленно потянувшись к брошенному на пол мечу, активировала его. Алое лезвие рассекло электро-копье одного из дроидов на двое.
    Для тренировок Литанде Шэль использовала не боевые копья. Эти модели имели закругленный наконечник вместо острого и максимальный разряд едва ли мог лишить человека чувств, просто немного боли, для бодрости. Метровая половина с функционирующим аккумулятором приплыла в руки Шэль.
    — Правда это может быть немного... жестко. — С хищной улыбкой предупредила Тогрута и без каких-либо прелюдий вогнала стальной прут туда где только что были ее пальцы, настолько глубоко, насколько это позволяло тело Литанды. Девушка вскрикнула и дернулась, но вырваться было невозможно.
    — Потерпи детка, я всего лишь о тебе забочусь. — Шэль ласково погладила ученицу по волосам, вгоняя в нее свое орудие во второй, третий и четвертый раз. Затем она выставила регулятор на самую малую мощность и нажала кнопку. От удара током Танда взвизгнула и забилась на коленях у своего мастера.
    — Тише, Тише. Это не так больно. А вот это уже больно. — Тогрута сдвинула указатель на среднюю отметку. Прижимая к себе извивающуюся Литанде, Шэль продолжила совершать поступательные движения своим инструментом. Затем учительница отключила ток и остановилась, давая рыдающей девушке отдышаться.
    — А вот теперь, Литанде. — Шэль снова вогнала свое орудие в истерзанное тело ученицы так глубоко, насколько это было вообще возможно, но все равно продолжала давить.
    — Теперь скажи мне. Ты. Маленькая. Неблагодарная. Самонадеянная. Дрянь. — Она притянула ученицу за волосы по ближе к своему лицу, сопровождая каждое свое слово новым безжалостным толчком. — Кто, твоя хозяйка? Только так, чтобы я услышала.
    С этими словами она выставила ток на максимум и нажала кнопку. От пронзительного визга заложило уши.
    У этой игры были свои правила. Шэль могла истязать ученицу до тех пор, пока у нее все внутри не запечется до хрустящей корочки, ей не трудно. Но наказание прекратится только тогда, когда Танда устно признает свою вину и сама попросит Шэль прекратить. Только так наказание приносит пользу. Можно подвергать человека самым страшным пыткам, но если ты оставил его при своем мнении, это только закалит его. Тогрута не собиралась закалять ученицу своими наказаниями, она собиралась закалять только незыблемость своего авторитета в ее глазах. К счастью, Танда была достаточно податливой девочкой и не любила боль. Поэтому наказания длились как правило не долго.